«Красиво — только в фильмах»: чем занимаются «вторые руки» хирургов и как переживают смерть пациентов на операционном столе

Людмила Курнавкина 33 года работает операционной медицинской сестрой. В 18 лет, после училища, она пришла в БСМП с мечтой работать рядом с людьми в белых халатах и высоких колпаках. Ее мечта сбылась, она смогла работать даже несмотря на бешеный ритм профессии. Корреспондентов NGS24.RU пустили в операционную в момент, когда зашивали пациента. Дарья Дениско узнала у медсестры, запоминает ли она смерти на операционном столе и как справляется со стрессом и грузом ответственности за человеческую жизнь.

Людмила Владимировна родилась в деревне близ Красноярска. В ее семье медиков не было, но в школе она решила, что свяжет свою жизнь с медициной. Еще девочкой она помогала лечить животных и имела представление о будущей профессии. После окончания школы она поступила в медицинское училище при БСМП.

— Меня тянуло именно в медицину. По окончании училища из группы отобрали 10 человек и направили на практику в БСМП в операционный блок. Когда пришла в это отделение и вокруг стоит элита людей в накрахмаленных белых халатах, высоких колпаках, стоишь и думаешь: «Я буду здесь работать, хочу среди этих людей быть». Смотрела на этих людей огромными глазами и впитывала в себя как они выглядят, как они работают, как разговаривают. Именно приобщиться мне хотелось к элите операционных сестер, которые на тот момент работали, — вспоминает женщина.

Из 10 человек, проходивших практику, работать остались трое. В том числе Людмила Владимировна. Она рассказывает, что многие ушли из медицины потому что работа медсестры сложная и справлялись не все.

На первых порах Людмила Владимировна вместе с наставницами проводила дни напролет в операционных. Молодые специалисты перенимали опыт от старших коллег, практиковались. Однако оказавшись на первой самостоятельной операции женщина испытала страх и запомнила это на всю жизнь.

— Меня прикрепили к наставнику, операционной сестре, и она заболела. И пришлось мне встать за операционный стол. У меня была уже практика, было понимание оперативного процесса, но у меня был страх из-за неопытности, страх чего-то не дать, с чем-то не справиться, не успеть. Это была урологическая операция, — вспоминает наша собеседница.

Однако медсестра признается, что в операционной нет места страху. Он только мешает и отвлекает. Но побороть его можно, с опытом приходит уверенность.

— Есть волнение, и это хорошо. Значит, есть чувства у тебя, а не просто стоишь как робот, без эмоций, — объясняет профессионал.

Самая морально тяжелая операция произошла еще в начале карьеры. Тогда врачи оперировали молодого человека с серьезной травмой.

— У меня стоит перед глазами, мы оперировали молодого человека. Очень тяжелая операция, черепно-мозговая травма была. Травма была особенная, с оставлением инородного тела в головном мозге. Был долгий доступ, долго трудились. К сожалению, пациент не выжил. Молодой человек, жалко, когда погибают молодые, — рассказывает женщина.

Как и врачи, сестры переживают о пациентах даже после операции. И расслабляются только после того, как их выписывают.

— Переживают операционные сестры и ждут какой исход, как благополучно послеоперационный период проходит, обязательно узнают. Мы работаем тесно с врачами, узнаем, нет ли осложнений. Когда выписался пациент, когда ушел из стационара, тогда можно выдохнуть. Действительно, мы оказали квалифицированную помощь пациенту.

В памяти медицинского персонала чаще откладываются тяжелые случаи. Однако Людмила Владимировна с улыбкой рассказывает, что в операционных иногда встречаются и хорошие, например, кесарево сечение.

— Тишина в операционной, а потом раздаются его [новорожденного] крики. Значит наши труды не зря, родилась новая жизнь. Очень позитивные моменты, — не может сдержать улыбку медсестра.

А вот пациенты практически не запоминают операционных медсестер.

— Мы в масках, колпаке, одни глазки видно. Я не чувствую обиды и несправедливости, мы делаем свое дело. Мы операционные сестры, нас не видит никто. Мы не ждем благодарности, [работаем] с болью человеческой, которую надо вылечить и дать человеку возможность жить дальше. Понимаешь, что ты пришел сюда, в эту профессию, даешь здоровье людям. Отдаешь себя, чтобы жили другие. На нас, медсестрах, колоссальная ответственность, — откровенно рассказывает Людмила Владимировна.

Почти за 30 лет работы в больнице Людмила успела познакомиться со всеми аспектами работы в операционном блоке: вместе с младшим медицинским персоналом мыла полы, готовила операционные в качестве медсестры и сейчас продолжает работу, но уже как старшая сестра.

— В 1996 году у нас работало тогда две старших операционных сестры. И одна из старших медсестер планировала увольняться по состоянию здоровья. И тогда ей предложили поработать со мной и начать учить [меня]. Постепенно я это все осваивала, она меня подучивала. Потом случилось так, что она заболела и пришлось мне остаться. В 2008 году произошла реорганизация и оставили одну старшую операционную сестру, — объясняет Людмила.

Став старшей сестрой красноярка поступила в медицинскую академию и получила высшее образование по направлению «менеджер сестринского дела».

Сейчас в подчинении Людмилы Владимировны находится 48 медицинских сестер. В их обязанности входит подготовка наборов инструментов для стерилизации, подготовка оборудования, изделий медицинского назначения. Важно проверить, что все оборудование исправно, потому что сбой во время операции может стоить жизни.

— Работу медсестры красиво показывают только в фильмах, когда врач протягивает руку и она красиво подает оборудование. На самом деле это очень тяжелый труд, необходимо внимание и сосредоточенность, нужно молниеносно реагировать в любой ситуации. Опытная медсестра следит за ходом операции, чтобы вовремя подать инструмент, иногда даже по жестам она знает, что надо подать. Это слаженность. Врачи и медсестры постоянно в связке работают. Мы как вторые руки хирурга, — рассказывает Людмила Владимировна.

Старшая сестра редко присутствует на операциях, со вступлением в должность на ее плечи также свалились обязанности по организации всего процесса: снабжение всем необходимым, контроль стерильности, контроль за уборкой в операционных. Составление графиков и табелей.

— Я стараюсь, чтобы сёстры оставались с врачами в одной операционной, не ротировать. Потому что и врач и операционная сестра привыкает. Нет суеты, нет лишней нервозности, он уже уверен в этой операционной сестре, и она знает его привычки, все его приоритеты. Поэтому обстановка очень спокойная, налажена работа. Должно быть, прежде всего, спокойствие. Ни лишних хождений, ни суеты, — делится секретами женщина.

В день в БСМП проводят 80–90 операций, около 70 плановых, а остальных пациентов привозят на скорых, и тогда и врачи и сестры не знают, чего ожидать. Работать приходится в стрессе. Тогда коллеги приходят к Людмиле Владимировне со своими проблемами, за советом, чтобы их просто выслушали.

— Порой надо приобнять, прижать к себе, поговорить по-матерински. Порой просто надо пожурить, с кем-то просто поговорить. У всех же разные судьбы, они все женщины, матери, приходят с проблемами своими, личными, приходится очень много разговаривать. Надо слышать и слушать свой персонал. Они же хотят сказать что-то, высказаться, поговорить. Девочка приходила ко мне, молоденькая. Она поработала недельки две-три. Говорит: «Очень тяжело, буду уходить». Я говорю: «Ты, моя хорошая. Еще выйдешь замуж и родишь. Всё будет хорошо». Как словом, так и делом: она осталась, вышла замуж за нашего хирурга, — вспоминает с улыбкой медсестра.

Самой женщине приходится постоянно держать себя в руках, чтобы контролировать процессы. Коллеги рассказывают, что Людмила Владимировна строгая женщина, которая может и поругать, и приласкать.

— Надо, чтобы персонал чувствовал, что есть контроль, что есть обязательства. Поэтому самодисциплина прежде всего: не опоздать, быть всегда во всеоружии, понимать где, кто, какие приоритеты расставить, куда какие операционные поставить, где сложнее, где тяжелее, — рассказывает о своих обязанностях.

Старшая сестра рассказала нам, что с переживаниями ей помогает справиться поход в бассейн, работа на даче и прогулки на природе. Огромная поддержка исходит от семьи, муж и сын-студент не обижаются и не злятся из-за ненормированного рабочего графика.

— Особенно стал понимать ребенок, когда он здесь поработал. У нас в операционном блоке. Он тогда стал понимать меня, как никто, — объясняет женщина.

Однако Людмила Курнавкина ни разу за всю жизнь не пожалела, что связала свою жизнь с медициной и не представляет себя в другой роли. Она откровенничает, что сталкивалась с выгоранием, но руки никогда не опускала.

— Я себя не представляю больше ни в какой структуре. Именно вот в операционном блоке, именно здесь, потому что я здесь с 18 лет, все родное. Это [была] влюбленность, а потом любовь. Это мое, я этим живу. Когда что-то получается, тогда и хочется дальше работать, двигаться. Интерес появляется. Желание дальше кого-то научить, — рассказала Людмила Владимировна.